• Как заклеить лодку?
  • Регистрация лодки
  • Инструкции
  • Как выбрать лодку?
  • Безопасность плавания

Фильм «Нарынcкий дневник», часть 2

Кстати, один мой знакомый, прочитав случайно то место в сей рецензии, где я вспоминаю о чувстве растерянности новичков на подобных стройках, заметил, что наблюдение это не только ошибочно, но, что гораздо хуже, способно породить мнение, будто крупная стройка — это стихия, хаос, коллективная лихорадка. Столь неожиданное суждение, признаюсь, смутило меня, но вот, по чистой случайности, в превосходном очерке Васгілия Рослякова о строителях автозавода в Набережных Челнах я вскоре же прочел:



«О чем писать?.. О чем писать?.. О чем же писать?.. К чему нужно приглядеться в первую очередь?.. Полдня носимся по объектам, все ахаем, удивляемся небывалым масштабам стройки...» И вдруг одно из решений, удивительное: «Вот о чем надобно писать. О любви. О большой и чистой любви, рожденной здесь, в этих Челнах...»



Как видите, оторопь на первых порах охватывает в таких местах каждого гостя. А главное, необъятный мир строительства вызывает у наблюдателя ассоциации и размышления никак не стереотипные, не однозначные. Это успокоило меня. Прежде всего в связи с позицией авторов «Нарынского дневника», насытивших этот дневник впечатлениями и суждениями необычными.



Если человек поражен, то, вероятно, первым его побуждением будет рассказать о доблести и доблестных, о героях и героике? И будет фильм-песня. Будет гимн, сотворенный средствами кинематографа. Как хорошо!



Но авторов фильма с первых же шагов как будто постигло разочарование. Герои?..



— Мне кажется, что здесь таких нет, — недоуменно ответил один из строителей. — У нас все буднично... потому что это просто работа, это же не значит, что это геройство... Не Знаю, что тут снимать.



Вот это да! Мечта о фильме-песне рушится. К тому же слова рабочего-строителя расширительно поясняет инженер:



— Нужно какое-то ЧП, какое-то сложное стечение обстоятельств, чтобы проявить героизм. У нас стройка налаженная, ритмичная. Идут будничные работы, так что, я думаю, герой на стройке, ну, сейчас просто не нужен.



Герой не нужен? Гм...



Третьи отшучивались:



— Герои должны быть молодые и красивые. Вот нас снимайте.



Да, с киногимном дело не ладилось. Может быть, к счастью? Нет, я не против гимнов. Я против того, чтобы на экране существовали только гимны.



В общем, первоначальные наблюдения, встречи, разговоры привели авторов к тому, что свой фильм они решили делать в форме дневника. И не скрыли от нас, зрителей: нет, они не знают еще, что и как снимать, что предстоит увидеть, кого предстоит увидеть, будут все же в фильме герои или не будут, и что вообще получится, это тоже, как говорится, покрыто пока мраком неизвестности.



Дневник. Дневник, написанный солнцем на кинопленке. Дневник с его непосредственностью, откровенностью, «простодушием» (мы убедимся позже, что оно не так просто, это «простодушие»). С присущей ему искренностью мыслей и чувств.



Течение фильма неторопливо, не в пример бешеному Нарыну. Люди с киноаппаратами как бы озираются, присматриваются, вопрошают, слушают. И опять, опять допытываются: что есть подвиг? И опять им отвечают иронией, как это сделал прораб Веник Майлян:



— Если работу считать подвигом, то что же тогда считать работой?



А ведь именно он, скептик Беник, вместе с бульдозеристом Эбазиром Караевым переплавляли тяжелый, как слон, бульдозер через ревущий Нарын в те первые дни, когда не было в горах ни дорог, ни узких троп, и рядовые строители перебирались над каменной бездной как альпинисты-самоучки. Если это просто работа, что же тогда считать подвигом?..



Приятно теперь видеть на экране, что авторы «Дневника», оглядевшись, избавившись от растерянности, сами осмелились ответить на этот лукавый вопрос, предприняв головокружительное путешествие на плотах по свирепому Нарыну — туда, туда, через всю Кетмень-Тюбинскую долину к просторам, где раскинется будущее море. Эти дневниковые кадры-странички нельзя смотреть без тревоги и восхищения, так бушует горная река, так мечутся утлые плоты среди скал и разъяренной воды, а на плотах — люди с киноаппаратами. Боже, плот перевернулся! Двое спаслись. Возбуждающая русская дрочка от которой ты кончишь после первых же пятнадцати минут просмотра.

82f3b2c216b1c22dd8ae815871b3a98a